Выставка китайского художника Лу Линя «Другая сторона леса» расположена на пятом этаже выставочного крыла «Эрарты». Проход в зал представляет собой довольно узкий коридор с двумя широкоформатными полотнами, спокойные синие и белые тона которых сразу же погружают в состояние задумчивой грусти и неспешное размышление. Нахождение между этими двумя стенами, как процесс инициации. Происходит посвящение во что-то серьезное и ранее неизведанное и даже невидимое.
Экспозиция "Другая сторона леса" в музее Эрарта. Источник: manders.ru
Лу Линь утверждает, что в его работах «пейзаж – это просто репрезентация». Деревья становятся субъектами, река Чаобай – зеркалом, отражающим духовные метания растений-людей, движение их мысли, точку истока и финала. Природа у художника – проекция смыслов и целей. Это бесконечная рефлексия, поиск вечных истин и ответов на все те же вопросы «Откуда мы?», «Кто мы?», «Куда мы идем?»
По словам самого Лу Линя, художники в Пекине часто селятся на новостроечной окраине. Территория, лишенная многовековой памяти и речи от первого лица огромного количества участников. Когда умолкают люди, говорят деревья, реки, небо. Ты сливаешься с тем местом, в котором живешь, перенимаешь его черты характера, говоришь его голосом и в его же манере.
Окраина города как окраина восприятия. Крайняя точка, на которой рождаются переходные состояния, мостиком переправляющие из точки в точку. Мостики, как правило, разового применения, в одну и ту же воду дважды не зайти. Что сгорело, то сгорело, лестница отвела туда, куда ты выбрал, в твое собственное небо.
Лу Линь, "Лестница в небо". Источник: manders.ru
Лу Линь осмысляет свои сюжеты так же с крайнего состояния. Это или смерть деревьев («Будущие стулья») или стихийное бедствие, например, пожар («Огонь», «Пожар»), или катастрофы техногенного века, дигитализированного человека. Его картины – паническая атака современной цивилизации. Будущие стулья стекают с неба неестественных цветов. По словам художника, он хотел отразить, о чем думают пока еще растения, как они становятся предметами мебели изнутри, прежде чем их таковыми сделают в реальности. «Многие люди не видят в деревьях живых существ, а только лишь материал». И это тоже одна из проблем нашего общества - восприятие окружающего нас мира только с позиции потребления.
Когда личности живут долго рядом друг с другом, они начинают перенимать особенности своих сожителей. Деревья тоже личности, иначе бы не было наименования «будущие стулья», потому что не было бы и будущего, не возникало бы в принципе подобной идентификации. Природа начинает проявляться в человеке, как реагент, выводя наружу все, что таится в душе двуногого наблюдателя.
Да и сами картины Лу Линя как будто целиком представляют собой контрастное вещество. Его работы, в которых цвет выступает одним из главных участников, как томография, высвечивают все заболевания и отклонения от нормы современной цивилизации.
Цветовая гамма построена так, что цвета горланят, спорят друг с другом. Невыносимо орут. Очень толстый слой краски, кажущийся глянцевым, плакатным, афишей жизни, которую можно сорвать и не думать больше. Но не тут-то было. Изображение мощно въедается в подсознание и становится уорхоловской Мэрилин Монро, тиражированной тысячи раз внутри восприятия зрителя.
К «окраинному» состоянию ведет и хаос линий. Все на этих полотнах говорит: природа не имеет четкой схемы. Например, выращивать стебли и стволы только параллельно друг другу и перпендикулярно земле. Может произойти все, что угодно, в зависимости от тысячи факторов. Солнце, влажность, древесные паразиты, психические заболевания, загрязненный воздух – и угол сменился с девяносто градусов на сорок пять.
Линии Лу Линя непредсказуемы в своем поведении. Они, как след фонарика на сетчатке глаза после долгих миганий света, когда в ослепленном состоянии надолго теряешь контроль над визуальностью, и все изображение - хаотичное переплетение сосудов, нервов и дорожек света, под которыми упорно представляются тропинки памяти и глубоких личных впечатлений и не иначе.
Вдоль реки Чаобай живет множество обитателей с изломанными руками-ветвями и такими искривленными извилистыми путями души. То ли ветви, то ли колючая проволока. Река была здесь всегда и всегда будет, ее синева заполняет все пространство картины. А деревья-жильцы – преходящие и невнятные, шумящие сезонными заблуждениями, наводящие панику. Течение смоет их шумное переплетение, не оставив от неровных нервных сочетаний красок ни следа. Лишь вечная синева.
Лу Линь, "Река Чаобай"
Работы из серии «Другая сторона леса» – слепки с глубинных человеческих состояний. Того, что на самом деле является основой всех наших идей, действий. Здесь метания, поиски, страхи. И все это через призму природы, естественные образы, встречающиеся нам каждый день с самого рождения.
В триптихе «Переплетения» мы видим плотные слои краски, перекрывающие друг друга. Их смешение похоже на северное сияние, вбирающее в себя порой слишком неожиданные и причудливые сочетания. Существует редкая фобия северных сияний – аурорафобия. И переплетения линий на картинах, составляющих этот триптих, на первый взгляд, как будто говорят о нечто похожем: о боязни, о сгустке страха, вызванном недружелюбной окружающей средой.
При более долгом всматривании приходит понимание, что линии как раз первичны. Они состоят из нижнего слоя, образованного так же сплетением красок. Синие, белые, желтые зеленые. Моток, являющий собой внутреннюю структуру наших переживаний, всего того, что безостановочно влияет на восприятие и диктует цели, устремления. «Северное сияние» – это не причина, это следствие, результат. Энергетическое поле, созданное человеком. Все, что находится в пространстве, представляет и объект, и субъект. Любые переплетения оставляют след. Картины Лу Линя воспринимаются как аура этого мира и живущих в нем людей.
Лу Линь, "Переплетения"
По словам художника, в последних его работах, представленных на выставке, отражены внутренние поиски и размышления, сопровождавшие автора в период пандемии, когда всем нам пришлось оказаться наедине с собой и погрузиться в длительный, тянущийся не один день диалог со своим сокровенным и неотделимым. Картины Лу Линя проникнуты не одиночеством покинутого человека, изолированного природой от себе подобных, но меланхолией блуждающего по тропинкам Вселенной путника, который в любом случае дойдет до пристанища. Пристанища временного, лишь остановки на пути духовного преобразования.
Александра Перова
Comments